Омбудсмен прибыл в Ижевск в среду и сразу отправился на место ЧП. (Информация о том, как подростки пытались вскрыть себе вены, была опубликована в нашей газете 2 февраля). Пообщавшись с сотрудниками интерната и детьми, Павел Астахов провел совещание с руководством республики и города, чтобы в закрытом режиме обсудить ситуацию, сложившуюся в печально прославленном образовательном учреждении. А потом дал ответы на многочисленные вопросы журналистов, часть из которых мы предлагаем вниманию наших читателей.
- Что будет с интернатом, его закроют?
- За будущее не могу ручаться: работает комиссия, к 15 февраля она должна представить свои выводы. Я отдал ряд поручений правоохранительным органам, Министерству образования, Министерству здравоохранения по сбору информации, которой пока не хватает.
В исследовании комиссии должны быть учтены данные по преступности в учреждении (сегодня на этот вопрос не могут конкретно ответить, а количество преступлений, совершенных воспитанниками интерната, даже по предварительной информации, выглядит достаточно серьезно). По здравоохранению есть вопросы, оставшиеся без ответа. Венерические заболевания, аборты – это тоже факты, которые говорят о неблагополучии учреждения, где содержатся дети, принятые под государственную опеку.
Комиссия должна выяснить главное: все ли сделали государственные чиновники – взрослые дяди и тети – для того, чтобы оградить детей от влияния, приводящего к совершению преступления.
- Как вы оцениваете сегодняшнюю обстановку? Как чувствуют себя ребята?
- Сейчас ситуация достаточно спокойная. Мы договорились, что директор не будет появляться в интернате, поскольку он отстранен от должности. Я специально попросил прокурора республики дать разъяснение по этому вопросу, и он подчеркнул: отстранение подразумевает НЕприсутствие на рабочем месте и НЕпоявление на территории школы-интерната №2.
Такая мера была необходима, поскольку ребята начали писать записки определенного содержания (в защиту директора. - К.Б.). На мой взгляд, это было сделано «под копирку», даже запятые повторяются… Зачем это делается - будем разбираться.
Ребята, которые участвовали в ЧП, уже учатся, раны у них заживают. Обстановка нормализовалась, насколько это возможно, учитывая, что атмосфера в школе не очень здоровая. Это связано со многими факторами, включая техническое состояние здания. Да взять хотя бы медкабинет, где стоматологическое кресло больше похоже на кресло для пыток. Председатель межведомственной комиссии, которая одновременно является заместителем председателя комиссии по демографии законодательного собрания республики, докладывает, что «вопрос решен, все нормально». А это чудовище как стояло, так и стоит…
Здоровье детей – это вообще отдельная тема. Утверждают, что ребята проходят диспансеризацию три раза в год, но никто толком не может сказать, какова динамика заболеваемости. Если было ухудшение, если преступность росла, а дети сбегали из интерната, то о чем тут говорить?
Комиссия должна определить, где находится слабое звено. Почему при большом количестве уважаемых руководителей один подросток смог устроить этот бунт? Как выяснилось, этот человек уже был на учете, его «профилактировали».
Но только психологи парня не раскусили, милиция не смогла вывести на чистую воду, прокуратура оказалась бессильна… В результате он подбил детей на противоправные действия и сам совершил преступление.
- Как будет квалифицировано случившееся? Можно ли считать попыткой массового самоубийства ситуацию, когда предполагаемый виновный резал руки семи воспитанникам, находясь при этом в состоянии алкогольного опьянения?
- Окончательную квалификацию действий зачинщика даст прокуратура. На мой взгляд, следственный комитет обладает достаточными средствами для того, чтобы установить истину и привлечь виновных к ответственности.
Пока можно говорить о том, что ЧП началось с массового хулиганства. Ребята били окна, ломали мебель и камеры видеонаблюдения, рвали провода коммуникации, изуродовали пожарную сигнализацию… Это явно хулиганские действия, сопряженные с повреждением чужого имущества. Но, повторяю, окончательное слово за следствием. Кстати, не забывайте, что возбуждено еще одно уголовное дело по признакам халатности в действиях руководителя учреждения. Оно тоже будет расследоваться по всем правилам.
- Система воспитания сирот в интернатах оказалась провальной. Ее надо как-то трансформировать…
- Да, интернаты оказались в тупике. Кроме проблем здравоохранения, обеспечения порядка, образования, есть еще один очень важный вопрос: как влияют на жизнь детей общественные организации? Уделялось ли внимание школе со стороны Общественной палаты? Выясняется, что такие учреждения посещать не хотят: конечно, куда приятнее прийти в дом малютки и посюсюкать с пухлыми малышами, чем пытаться найти общий язык с подростками, которые взрослого изначально воспринимают как врага. Но идти на контакт все равно надо, потому что дети не должны расти в изоляции.
У интерната, оказывается, есть шефы – управление Службы судебных приставов. Если бы раз в неделю кто-то из них приходил и просто рассказывал про свою работу, наверняка ребята вели бы себя по-другому.
- Вот мы с вами порассуждаем о роли общественников, а в интернат так никто и не придет. Говорильней все и закончится?
- Говорильней не закончится: чем чаще мы станем поднимать эту тему, тем прочнее она будет оседать в мозгу тех, кто должен повернуться лицом к детям. Чем занимается Общественная палата? «Вот мы сели, решили, написали…» Как можно быть такими бюрократами? Посмотрите, как работают ваши коллеги в Москве: сносят дома – общественники уже на баррикадах! Активность – это главное, какой смысл заседать в кабинетах. Надо отрываться от насиженных мест и идти к людям.
- Павел Алексеевич, очевидно, что ижевский интернат не является единственной болевой точкой в стране. Какие еще проблемы детства, на ваш взгляд, острей всего проявляются в России?
- К сожалению, вы правы, этот интернат – не единственный. И даже к тем убогим комнатам, в которых мы сегодня были, ребенок привыкает. Он не знает, что бывает другая жизнь – более безопасная, комфортная, интересная. Много ли мы сегодня увидели книг на полках, личных вещей, игрушек? Я не зря обратил на это внимание: в апреле здесь проводили комиссию и даже записали в протоколе: «Нет игрушек, не хватает книг, мало одежды…» Сколько должно пройти времени, чтобы проблема хоть как-то сдвинулась с места?
Я встречался с представителями ЮНИСЕФ, которые финансируют большое количество детских программ. Школа-интернат №2 пыталась заявиться на единственный грант государственного Фонда помощи детям, попавшим в трудную жизненную ситуацию, но не смогла собрать вразумительные документы.
Работа по устройству детей на семейные формы воспитания в отношении интерната практически не ведется. (Это при том, что общая статистика по Удмуртии неплохая, дела в республике обстоят нормально, и на таком фоне произошедшее вызывает шоковый эффект). Да, сложных подростков усыновлять никто не торопится. Но давайте развивать другие формы взаимодействия с детьми - наставничество, общение по интересам, на патриотической основе. Все мальчишки любят машины, оружие, военную форму – почему бы этим их не заинтересовать?
- Вы собираетесь еще что-то проверять в республике?
- Сейчас проверки пройдут не только в Удмуртии, но и по всей стране. Я просил на это одобрение Президента РФ и получил его. То, что мы увидели в школе-интернате №2, - это системное явление, которое надо тщательно исследовать и контролировать. Я уверен, таких интернатов по России очень много. Наверняка есть и хуже, но ЧП допускать нельзя. Поэтому меры надо принимать оперативно и жестко. Возможно, кто-то не удержится в кресле, но когда речь идет о детях, с взрослых надо спрашивать по полной.
Источник: http://www.udmpravda.ru/
Новости - «Интернатов №2 в России множество» - заявил Уполномоченный по правам ребенка в РФ Павел Астахов
08.02.2010